Литературный конкурс. Музыка Севера

Сен 07 |11:08

В землях, где зима хозяйничает добрую половину года; там, где снега ослепляют своей белизной, а небо усеяно алмазной россыпью самых ярких звёзд; в крае, где выживает сильнейший и где животные живут наравне с людьми, — там родилась эта легенда...

Звали его Тапио, и жил он один в этом лесу с тех самых пор, как дом его сожгли, а всех соплеменников убили воины неведомого ему племени. Память о том дне хранил он и хранила его музыка. Хоть и не был Тапио шаманом, но ему были подвластны эти магические звуки, и каждую ночь над родной землей звучали мелодии его души. Они рассказывали о прежней жизни и согревали теплом будущего. Со временем мастерство его росло, ведь вбирала музыка всё то, что видел он вокруг и чем жил. Она не лгала и проникала в самые глубины мироздания. Всё кругом замирало, когда Тапио начинал играть.

И вот однажды зазвучала над лесом тихая и спокойная мелодия, словно время вдруг остановилось, и из-под снега пробились весенние цветы. Лилась она легким приятным потоком и закрутилась вдруг вместе с ветром, который поднял вверх искры снега, — закружились они над музыкантом так, что не видно было ничего... Когда же перестал он играть, ветер вдруг прекратился, и осел снег, открыв, что прямо перед ним стоит крупный дикий олень. Удивился Тапио, потому как в этих землях давно не было оленей, помимо тех, что держало его племя, а их увели враги. Но в этот момент олень вдруг заговорил, как говорит человек, на его языке:

— Я Дух Семи Ветров — Жизни северной. И я пришёл на музыку, которой ты раскрыл меня. Это дух жизни в каждом звуке говорил, и потому откликнулся я на зов твоей души. И отныне, если тебе нужна будет моя помощь, то сыграй лишь песню эту, и я помогу тебе. Как будешь голоден — играй, и я накормлю тебя дарами этого края, — так сказал Дух-олень, и окутал его ветер снежным покрывалом, и скрылся он из виду.

Тапио же не сказал ни слова, потому как всё уже было сказано в его музыке.

На другой день Тапио сидел, зачарованный удивительным узором, нарисованным на небе Северным Сиянием. Руки сами потянулись к инструментам, и взвилась в небо мягкая и загадочная мелодия, словно разжигая потухшие в душе чувства. Звучала она мерно и звонко, согревая изнутри тех, кто слышал её. И заплясали в этот момент в небе огни, закружились звезды, заискрилось Сияние, а затем загорелось ярко-ярко, что не видно было ничего... Когда же перестал играть музыкант, то увидел перед собой ярко-огненного лиса, и заговорил вдруг тот на языке понятном Тапио:

— Я Дух Небесных Огней — Жизни чувств и души. Твоя музыка звучала обо мне, и никто прежде не мог сказать столько обо мне, сколько сказал ты без слов. Ты раскрыл мою суть. Поэтому опьянила меня игра твоя, и пришел я сюда, позабыв обо всём. Теперь же, когда понадоблюсь тебе я — играй! Когда захочешь смягчить чье-то сердце, то зови меня своей музыкой, — сказав это, он рассыпался в искрах звезд и исчез.

И понял Тапио, что он не только рассказывает о мире музыкой своей, но и сам познает его и глубины своей души.

Следующим же утром отправился он к морю, чтобы посмотреть, как бьются волны о скалы, и послушать, как шумит прибой. Прекрасный вид открылся ему и очаровал его. Тогда услышал он в глубине себя музыку. Она рвалась безудержным духом, и он заиграл. Разносилась над округой вольная, дикая мелодия, словно проснулся весь мир, ожил и закружился в удивительном танце жизни. Неслась она стремительным, неудержимым потоком, и душа летела в диком порыве своих стремлений и желаний. И пошёл вдруг снег. Снежные хлопья слетали с небес непроглядной стеной. И поднялись волны, что, разбиваясь о каменистый берег, разлетались каплями во все стороны. Сыпался снег, застилая перед глазами всё так, что ничего нельзя было увидеть... Когда же прекратил играть музыкант и осел снежный пух, то увидел он перед собой на утесе большого волка. Испугался Тапио, но сказал ему волк человеческой речью:

— Не бойся меня, Тапио. Я Дух Бескрайних Снежных Просторов — Жизни свободных стремлений и желаний. В твоей музыке я слышу порыв мечты и волю движения вперед. Ты можешь вести многих за собой, и единым духом единой музыки ты идешь моей дорогой. Когда будет нужен тебе совет или помощь о жизни — пусть звучит музыка, на которую я всегда отзовусь. Играй её, когда будет тяжело на душе у тебя или у кого-то, кто близок тебе, — так сказал Волк и, прыгнув вверх, в небо, исчез в снежном вихре.

Тапио понял, что теперь он полностью стал един с этим миром, в музыке своей.

С тех пор научился он через звуки управлять погодой и природными явлениями. Во власти его оказались стихии, на которых зиждется этот мир. Когда играл Тапио, поднимались ветра, танцевали огни Северного Сияния, и мог подниматься он сам по этим огням, как по земле. А музыка разносилась по всему снежному краю, так что слышали её все обитатели. Все звери, все птицы, все духи.

И вот однажды, когда играл Тапио свою новую песню, сидя на небесных огнях, раздался в унисон его мелодии волчий вой, и на опушке появилась стая белых волков. Но в глазах их не было ни тени предвкушения охоты, а блестело лишь любопытство. Они стояли в стороне и слушали игру человека, изредка вторя ему своими голосами. Тапио же к тому времени постиг все тайны звуков, а потому услышал в волчьей песне приветствие и мир. Он говорил к ним, а они — к нему. Шаманы его племени всегда умели общаться с животными, а нынче научился и он. Слово за слово, песня за песней, и объединила их крепкая дружба; приняла стая человека как своего. В охоте ли, в прогулке ли, или просто на привале, — был Тапио с ними, как прежде со своей семьей, со своим племенем. Под удивительные звуки чарующих мелодий бежали волки по ледяным просторам. Летели, словно ветер; глаза их горели, как звезды в ночи; душа их стремилась за край горизонта; лишь вперед был направлен его взгляд. И звучит, звучит эта песня; и стучат, и стучат сердца в унисон; и вой переплетается с музыкой жизни!..

Но однажды случилась беда: попал вожак в капкан, а остальные волки в то время были далеко от этих мест. А ветер выл над лесом, и ночь был темна, как никогда прежде, — на небе даже звезд не было видно... Понимал, что жизнь его прервалась, и вспомнил он стаю. Взвилась в небо песнь его прощальная, и печаль души по друзьям, да по семье, звучала в ней. Подхватил ветер тот последний вой и помчался вдаль. Холодным дыханием обдал тот ветер стаю, и услышали они голос вожака... Печаль окутала их сердца, и ответили хором волки. Услышал ту песнь и Тапио, которому стая стала семьей, и грустная мелодия огласила округу. В ней было всё: и боль потери, и верность друзьям, и память о прошлом — о прожитой жизни. Да, это был гимн в его честь и в честь самой Жизни...

Но после собрались волки, чтобы узнать, что же стало причиной гибели их вожака, ведь по силе мало кто с ним мог сравниться. И отправились они в путь. С каждым шагом по снегу, как по облакам, — не бежали, — летели они вперед под звуки родного дикого края. Когда же вышли они к берегу, то увидели поселение людей, одетых в шкуры разных животных. И люди увидели волков. На минуту застыло время, и повисло в воздухе напряжение; ожидание... И тут признал Тапио в этих людях тех, кто убил его семью. Обуяла его душу ярость; и затмила ярость разум. Лишь мгновение длилась тишина, и вдруг люди и волки с криками да воем бросились навстречу друг другу.

Но людей много было, поэтому вспомнил вдруг Тапио про Духов, к которым взывал прежде. Взметнулась вверх первая мелодия, и поднялся сильный ветер, и отступила назад часть врагов, увидевших большого оленя, потому как загорелось в них огнем желание жить. В то же мгновение наполнились корзины людей пищей разнообразной, и усомнились они, испугавшись, что перед ними со стаей волков живой бог. Но продолжали бежать волки на врагов своих. Зазвучала тогда мелодия вторая, и вспыхнуло небо цветными огнями. Увидели сражающиеся в небе оранжево-красного лиса, и оттаяли вдруг их сердца, и перестали они убивать друг друга мечами и клыками, и замерли в недоумении от проснувшихся в их груди чувств. Тогда услышали они третью мелодию, и из тихого снегопада вышел крупный волк, — он лишь что-то шепнул Тапио, и исчез.

Задумался вдруг музыкант, а стая его лишь ждала команды, чтобы броситься на врага. Но он умчался в воспоминания свои. Вспомнил Тапио свой дом; вспомнил свою семью и друзей; вспомнил прежнюю жизнь. И огласила вдруг округу новая песня, какой прежде не играл он, которая была много лучше всех песен его и в которой сочеталась вся музыка его, ибо была отражением всего самого ценного и самого дорогого в этом мире. Был он весь в этих звуках, и была вся Жизнь мира в них. Когда же доиграл Тапио, он просто встал, развернулся, и направился обратно в лес. Стая удивленно смотрела на него, но затем неспешно двинулась следом. А люди так и стояли на месте, пораженные не столь событием, сколь музыкой, запавшей им в самую глубину душ.

Пройдет немало лет, но мелодия та будет вечно звучать в них, и они уже никогда не пойдут на других войной. Теперь под живую музыку танцуют они вокруг костра, из которого взметают в небо искры их пламенной души. В земле льдов, снегов и ветра, но среди самых искренних людей, в чьих сердцах горит огонь любви!..

Говорят, что и по сей день, когда в небе танцуют огни Северного Сияния и когда ветер разносит над долиной волчий вой, может, человек, а может, бог играет удивительную мелодию. И люди, чьи сердца чисты; чьи души согревают мир, — могут услышать музыку Севера!..

Read Full Article

< Предыдущая   Следующая >